добавил: Много веков назад в Бадене, в замке Рауенштайн, жил рыцарь по имени Вольф, искусно владевший мечом и не ведавший страха, но такого сурового и жестокого нрава, что его и называли за глаза не иначе, как «суровый камень». Был он могуч и отважен и полагал, что ему все дозволено в отношении людей бедных и неродовитых, особенно если те навлекли на себя его гнев.
Как-то раз два молодых горожанина дерзнули подстрелить дичь в лесу, принадлежавшем рыцарю. Они были схвачены, доставлены в замок, брошены после краткого допроса в тюремную башню и приговорены к смерти.
Престарелый отец обоих пленников предложил хозяину замка большой выкуп и просил пощадить сыновей, но рыцарь с насмешкою отверг предложение. В своем негодовании и отчаянии старик не сдержался и стал осыпать его страшными проклятиями. Тогда рыцарь велел схватить и злополучного отца и бросить его вслед за сыновьями в темницу.
Горожанин же этот был искуснейший ремесленник, колокольных дел мастер; второго такого не сыскать было во всей округе, и баденцы вступились за него и за его сыновей, обратившись к рыцарю с просьбою о снисхождении. После долгих переговоров рыцарь Вольф согласился помиловать лишь двух узников, но на столь жестоких условиях, какие мог измыслить лишь человек с каменным сердцем. Отцу надлежало вместо выкупа за себя и за одного из сыновей отлить колокол, первый удар которого должен был прозвучать в минуту казни второго сына.
К тому же рыцарь, чтобы поторопить старика, назначил очень короткий срок отливки колокола смерти. Отливать его велел он во дворе замка Рауенштайн. Легко можно представить себе отчаяние бедного старика, приступившего к работе, чтобы спасти хотя бы одного сына. Так как отведенный ему срок был мал, а необходимый материал трудно было достать так скоро, родственники и знакомые мастера приносили ему все, что только могли отыскать; были среди пожертвованных вещей и святые образа чеканной работы.
С трясущимися руками взялся старик за дело. Его искусство всю жизнь было ему отрадою, но когда он лил колокол, несущий смерть его собственному сыну, он проклял свое ремесло и тот день, когда решил овладеть им.
Наконец колокол был готов и подвешен в башне замка. Как только к нему привязали язык с веревкою, рыцарь приказал звонить. В этот миг старый мастер лишился рассудка. Он бросился по узкой витой лестнице на верхнюю площадку башни и принялся отчаянно трезвонить. Звон колокола заглушал его стенанья. Не умолкая, проклинал старик свой колокол и молил Бога ниспослать кару на голову рыцаря.
Сын его давно уже был умерщвлен, а несчастный безумец на башне все продолжал звонить, ни на секунду не выпуская из рук: веревки. Внезапно разразилась страшная гроза. Молния ударила в башню и убила звонаря, замок же сгорел весь дотла.
Однако рыцарь Вольф был достаточно богат, чтобы отстроить его заново. Через несколько лет замок вновь возвышался над городом, еще краше, чем прежде. И вот надумал рыцарь выдать замуж свою дочь. Торжественно, музыкою и колокольным звоном, приветствовали въезжавшего в замок жениха. Дочь рыцаря в подвенечном уборе стояла на балконе и махала своему избраннику. При этом она, забывшись, неосторожно перегнулась через ограду, упала вниз и в тот же миг скончалась. И тут вдруг сам по себе ударил колокол смерти.
Это было первое из множества несчастий и бед, постигших замок и род Рауенштайнов. И каждый раз ударял в башне колокол. Сначала его хотели разбить, этою ненавистного глашатая рока, но к тому времени уже успело распространиться поверье, будто весь род вымрет, как только уничтожен будет колокол. И тогда с него сняли язык, а башню замуровали в надежде заставить ею хотя бы умолкнуть.
Несчастья, однако, не оставляли в покое дом Рауенштайнов. И всякий раз, когда приближалась очередная беда, из башни доносились глухие удары колокола. Словно домовый сыч, посылал он людям свои зловещие клики в безмолвие ночи. В конце концов Рауенштайны покинули замок и продали свое родовое гнездо другому рыцарскому роду.