Жавным-давно, когда козел был полковником, а баран — офицером, жили, говорят, старик со старухой.четыре дочери Было у них четыре дочери, одна другой краше и проворней. Так они и жили, пока старик со старухой не собрались в гости в другой аул. Посадили четырех дочерей с четырех сторон и начали поучать, что надо делать, когда родители уедут в гости, как за домом смотреть, как кушать готовить.
— Огонь не тушите, кошку не обижайте, друг дружку слушайтесь, — наставляли старики.
Девушки же, обрадовавшись, что остались одни, расшалились, будто старались перещеголять в бойкости одна другую. Только к вечеру сварили и поели каши. Кошка суетилась, бегала, мяукала, просила масляной каши. Девушки рассердились на нее и, забыв наказ родителей не обижать животное, стукнули кошку по голове ложкой. И тотчас огонь потух.
Девушка растерялись, не знали что делать. Наплакались и решили, что две старшие отправятся на поиски огня, а младшие будут дожидаться их возвращения.
Вот идут старшие сестры всё дальше и дальше. Нигде вокруг огня не видно. Наконец заметили они меж гор мерцание. Дошли до пещеры в горной расщелине. Вошли туда. Там старушка сидит, прядет шерсть. Сестры поздоровались, стали просить:
— Бабушка, дай, пожалуйста, нам огня. Родители уехали в гости а мы не послушались их совета, и огонь у нас потух. А теперь нигде не можем найти огня.
Старуха ответила:
— Огня дам, только вы наберите в подолы золы и посыпайте ею свою дорогу, а я по ней приду к вам ночевать.
Девушки сделали так, как велела старуха, и вернулись домой. Когда наступил вечер, раздался стук в дверь. Смотрят девушки — пришла та старуха, немного посидела и говорит:
— Деточки, постелите мне, старушке, постель на печке, а теплом месте.
Девушки постелили. Ночью старуха, чавкая, начала что-то грызть. Старшая на сестер проснулась и спросила:
— Бабушка, что ты грызешь?
А старуха в ответ:
— Спи, спи, доченька. Я грызу оставшиеся от твоего отца-старика засохшие корочки.
Оказывается, это была убыр-эбей, и ела она в это время младшую из сестер. Всю ее съела старуха и до рассвета ушла. На другой день эта убыр-эбей снова пришла и еще одну девушку съела.
Оставшиеся в живых две девушки плакали, плакали, потом взяли с собой гребешок, зеркало и точило и тайком сбежали из дома.
Надеясь съесть еще одну девушку, старуха пришла и на третий день. Пришла и видит: девушек и след простыл. От злости она забегала, заметалась, потом села в ступу и, погоняя помелом, погналась по воздуху за девушками. вот несется она, несется и, наконец, увидела далеко-далеко девушек, показавшихся ей такими махонькими, как кончик пальца. Нетерпеливо погоняя ступу, еще быстрее понеслась убыр-эбей. Девушки тоже заметили старуху. Стоило старшей из них бросить назад через голову точило, как за ними выросла огромная гора, вершиной упиравшаяся в небо. Пока старуха с большим трудом перелезла через эту гору, девушки успели пробежать изрядное расстояние. Старуха снова начала преследовать их изо всех сил. Когда почти уже догнала, девушка через голову бросила назад гребешок. Тогда сразу вырос, говорят, дремучий лес. Пока старуха пробиралась через него, девушки успели уйти далеко. Убыр-эбей изо всех сил понеслась за ними. И когда чуть было не схватила их, девушка бросила назад через голову зеркало — тут же разлилось большое озеро. С противоположного берега старуха закричала девушкам:
— Деточки, как вы переплыли? Помогите же, я вас не трону, -пыталась обмануть проклятая старуха,
А девушки ей отвечают:
— Привязали к шее камень и переплыли.
Старуха проворно привязала к шее большущий камень и прыгнула в воду. Прыгнула, и белая пена, говорят, вслед забурлила.
Девушки неспеша пошли своей дорогой. Младшую начала мучить жажда, и она захныкала-заплакала!
— Пить хочу!
Сестра ее предостерегла:
— Терпи уж, сестренка, здесь пить нельзя. Если выпьешь из копытного следя лошади — в лошадь превратишься; если выпьешь из следя коровьего копыта — в корову превратишься.
Но сестренка не вытерпела, выпила водицы из ямки от козьего копытца. И тут же красивая девушка превратилась в беленькую козочку и жалобно эаблеяла. Старшая сестра плакала, плакала и вместе с белой козочкой пошла дальше. Шли они, шли и повстречали купца из здешних мест. Этот купец привез их к себе домой.
Через некоторое время купец стал сватать старшую сестру. Девушка согласилась выйти за него, взяв слово, что не будет обижать ее белую козочку. А у купца дома была уже одна жена, злая-презлая.
Однажды старшая жена захворала и пошла к знахарке. Та ее осмотрела и сказала: У вас есть белая козочка, если съешь ее сердце, то сразу же выздоровеешь. Вернулась старшая жена домой и стала точить нож, чтобы зарезать козочку. Плача, сестрица вышла потолковать с козочкой. Коза обрела дар речи и сказала:- Не плачь, сестрица, только мои косточки не выбрасывай, прибереги.
Козу закололи, съели. Молодая жена собрала косточки и завернула их в тряпочку. Посмотрела она через некоторое время — косточки в белои тряпочке как будто ветром сдуло — превратились в птичку и улетели.
Однажды на базаре, среди торговцев, мелодично запела, говорят, птичка. Тогда торговец дал птичке кусочек масла. Птичка, а это и были превращенные в птичку козьи косточки подлетела к сестре и опустила масло ей в рот. Видя это, старшая жена купца пришла в ярость и потребовала, говорят, у птички и себе масла. Птичка подлетела к торговцу иголками и снова мелодично запела. Торговец дал ей пачку иголок. Птичка подлетела к дому, где жила ее сестра и запела с трелями, переливами. Старшая жена, в спешке спотыкаясь, широко разинув рот, выбежала во двор. Птичка бросила ей в рот пачку иголок, а сама, взлетев на верхушку дерева, снова запела. А та злодейка проглотила иголки и тут же умерла. И с тех пор сестра птички стала жить спокойно. И просыпалась теперь она по утрам от пения сестренки-птички, и засыпала вечерами под ее же пение.