Случилось это в те времена, когда рыцари уже вымерли, а заброшенные замки постепенно стали превращаться в руины. Замок Дюрнштайн тоже был заброшен своими обитателям и, разрушаясь от времени, печально глядел пустыми глазницами окон с вершины скалы в волны Дуная, которые плескались у ее подножия. Однако окрестные жители говорили, что по ночам за его могучими каменными стенами начинается какая-то странная жизнь, лают собаки, раздаются непонятные гулкие звуки. Самые робкие из обитателей Дунайской долины советовали держаться от замка подальше, потому что там бесчинствует нечистая сила.
Однажды в Дюрнштайн забрел бродячий точильщик, который ходил по дворам и точил крестьянские пилы. Дело было вечером, и он искал, где бы заночевать. Но ни в одной гостинице не нашлось для него свободного места, а поскольку одет он был, как обыкновенно бывают одеты все люди его ремесла, в убогое, потрепанное платье, то никто из жителей города не захотел дать ему пристанище. Наконец один почтенный горожанин посоветовал ему подняться в покинутый замок, уж там-то, мол, найдется свободная спальня и, может быть, даже кровать с шелковой периной. Напоследок дюрнштайнец честно предупредил путника, что в замке водятся привидения.
— Ну, это не беда! — ответил точильщик. — На такие пустяки я не обращаю внимания!
Он закинул за плечо железные тиски и не спеша побрел в гору. По дороге к замку ему повстречался старичок, который спускался с горы. Старик спросил путника:
— Куда, друг, собрался на ночь глядя?
— Да вот хочу переночевать в замке, потому что в городе не нашлось свободного места, — ответил точильщик.
— Там наверху ты всю ночь не сможешь глаз сомкнуть, — сказал ему старичок, — потому что в замке хозяйничают черти.
Но точильщик не испугался:
— Авось, меня они не тронут! — ответил он старику и спокойно продолжал путь.
В замке он и впрямь нашел хорошую кровать, растянулся на ней и, усталый с дороги, тотчас же уснул. В полночь точильщика разбудил громкий собачий лай. Он недовольно перевернулся на другой бок и только заткнул уши пальцами, собираясь снова уснуть. Но тут началась такая свистопляска, такой поднялся шум и гам, что как ни старался точильщик, а заснуть ему больше не удалось. Он поднялся, сел на кровати, достал из кармана горсть орехов и принялся от скуки грызть. Вдруг, откуда ни возьмись, перед ним появился черный как сажа черт, сверкнул на него глазами и закричал:
— Эй ты, бездельник! Что это ты тут затеял!
— Грызу орешки, — невозмутимо ответил точильщик.
— А ну-ка, дай и мне попробовать! — потребовал черт и подставил горсть.
Тут парень, не будь дурак, зачерпнул из другого кармана горстку камешков, которые подобрал по дороге, и как ни в чем не бывало протянул черту. Тот их схватил, да не разобравшись, сунул себе в пасть. Но едва он куснул, зубы-то и обломал, они так хрустнули, что даже искры посыпались из пасти.
— Чтоб тебя! — выругался черт со злости. — Никогда со мной еще такого не бывало, чтобы я не мог раскусить орех! Как это ты их так ловко щелкаешь?< — Подумаешь, чудеса! — усмехнулся парень, а сам щелк да щелк орех за орехом. — Недаром же я точильщик и умею точить железные зубья пил, вот я и себе так наточил зубы, что мне теперь любой орех нипочем. Если хочешь, я и твои наточу как следует. А то даже жалко смотреть, как ты с простым орехом не можешь управиться. Черт сразу растяпил свою поганую пасть и подставил парню. — Нет, так не пойдет! — отмахнулся от него точильщик. — Дело тут не простое. Дай-ка я вначале прикручу твою голову тисками, чтобы она не качалась туда-сюда, когда я буду точить. Глупый черт послушно запрокинул башку, как ему было сказано, и сам засунул ее в тиски, а точильщик быстренько их завинтил и прикрутил так крепко, что у черта хрустнули кости и он жалобно завопил: — Ой-ой! Перестань! Что за дьявольские штучки! Мне же больно! Но точильщик точно и не слышал его, а только еще сильнее заворачивал винты, так что черт весь скривился и заверещал: — Ой, отпусти! Ой, отпусти, бездельник! Так больно, что мочи нет терпеть! Тут точильщик заговорил с ним другим голосом и сам прикрикнул на черта: — Ага! Попался, наконец, адово отродье! Теперь ты у меня никуда не денешься! Сейчас я тебя проучу. Что ты это за моду взял добрых людей пугать? Попался, так уж сиди! Никуда я тебя не выпущу, пока не дашь обещания, что больше никогда не будешь безобразничать по ночам в замке Дюрнштайн! Сидит черт, что дело плохо и, хочешь не хочешь, надо давать обещание, а не то, чего доброго, совсем башка треснет. — Никогда больше я сюда не вернусь! — сказал черт. — Пропади пропадом этот замок Дюрнштайн! Меня сюда больше нипочем не заманишь! Тут точильщик развинтил тиски, черт с воем выскочил и пустился наутек так, что только пятки засверкали. В развалинах замка Дюрнштайн он с тех пор больше никогда не показывался, но против точильщика затаил злобу и решил, что тот еще поплатится у него за свою проделку. А точильщику понравилось в Дюрнштайне. Он поселился в этом городе и спустя несколько лет обзавелся своим домиком и взял в жены красивую славную девушку. Однажды в воскресенье молодые весело гуляли в лесу, и тут вдруг из кустов перед ними выскочил черт, да как закричит: — Ну, держись, негодяй! Сейчас ты у меня за все поплатишься! Но точильщик только засмеялся и говорит: — Иди сюда, голубчик! Тиски-то вот они, при мне. Хочешь их снова отведать? При слове «тиски» черт так перетрусил, что поджавши хвост пустился наутек с такой скоростью, что только искры взвились из-под его копыт! И уж с того дня он больше никогда не тревожил точильщика.